дом Иезавели

- Ч-то я не-е получу... Я умр-у и вс-е, что будет потом, это... Это-го я уж-же не узнаю-ю-ю. *Аманда захлебывалась рыданиями, когда Хранитель опустился перед ней, а она продолжала ронять слезы, давясь страхом перед собственной ужасной судьбой. Господь не принимает самоубийц... Но здесь никому не нужно было бы ее убивать, это было чудовищно издевательски - истязать до полусмерти, как они делали со многими неугодными преступниками, а потом заставлять их жить дальше, чтобы потом снова замучить...*

- Вы н-е поним-ае-те... *ее несчастное лицо смотрело с таким выражением безысходности, что любой смотревший мог бы удавиться. Ее брови сдвинулись домиком, когда Хранитель протянул ей платок, она посмотрела на него, губы тряслись, рука дрогнула, не решаясь принять, но все же взяла, звучно высморкавшись в доставшийся ей презент.*

- Эт-то страшное место...*ее сорванный рыданиями и криками голос прозвучал буквально что потусторонним. Она пребывала в состоянии шока и потрясения, ее колотило крупной дрожью, когда вздернула лицо и уставилась ярко голубыми глазами в его зеленые* Вы думаете не повезло? В-ы... Д-думаете, здесь так все устроено? Вы ч-то, не знаете, что боль-ш-инство женщин, которых в-вы назвали м-местные ш-шлюхи-и... В-ы же зн-аете. *все Хранители это знали. Все знали вокруг* Это учителя! Эт-то... врачи! Юрис-ты... Восп-ит-ательницы. Пон-им-ает-те?.. Их насилуют... Не по-тому, что он-ни шлюхи. И я н-е шлюх-ха, а меня... изнасиловали...

*Слезы вновь заструились по ее круглому лицу, такому замученному, из глаз, в которых не виделось выхода. Она забывалась, забывала о том, кто перед ней, о том, что за неосторожное слово он точно отведет ее на Избавление. Пусть ведет!!! Чувство безысходности было таким сильным, страх последствий был таким минимальным... Она не успевала задуматься о качествах того, кто пытался ее успокоить, просто не могла думать о том, что помимо слов он совершил уже больше поступков, чем кто-либо на ее памяти, чтобы... Помочь. Она даже не знала его имени. Стало ли ей легче? Нет, просто рыдания были такими надрывными и изматывающими, что Аманда просто уставала, вздрагивая, всхлипывая, стеная и кашляя. Этому человеку зачем-то... было до нее дело. Она была настолько жалкой, что своей жалкостью пробила броню закоренелого Галаадца? Она шмыгнула носом, подняв взгляд недоверчивый, затравленный*

- Перевести?.. Это можно?.. *говорили, что дисциплина в Иезавели куда менее слабая, и контроля куда меньше, но... Это сыграло с ней злую шутку. Утирая нос и щеки платочком, Аманда смотрела на кусочек ткани, сожалея о том, что кого-то вообще напрягала своими слезами. Она была словно разбитый кувшин, из которого плескалась вода, залитая до краев*

- К-как мн-е даль-ше жить, я н-не знаю... Я... Я не знаю, как, и зачем? Скажите, вы знаете - зачем?.. Зачем? *ее голубые глаза так искренне выдавали то, что она не понимала* Я... Я знала, что в моей жизни н-н-е б-будет... белого... рыцаря, я... знала, что у таких как я, не бывает счастливой судьбы. Но это... Все э-т-то, они... Бьют меня... *губы затряслись, уронила голову на грудь, и ее раненная спина согнулась, причиняя боль* Они привезли меня сюда после взрыва в Пуэрто-Лобосе. Он-ни сказ-зали, была бомб-ежка, и бомба... взорвалась, и задела меня. Поэ-том-му я тут, и они... бьют меня там, где особенно больно. Мне т-так больно, теперь... Я закр-рываю глаза и в-вижу, этого с-старика... Как он идет на меня, он кричал... Умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжание... *глаза ее были будто стеклянными, когда смотрела перед собой, покачиваясь, сидя на коленях, прокручивая это снова и снова* Как эт-то все вообще мо-г-ло случиться, зачем... вы... вы все... сделали это... С женщинами... Со мной...

*Он опустился перед девушкой на колени, когда та продолжила захлебываться слезами. И все, что ему еще больше захотелось сделать, это как-то унять ее, ибо если кто-то бы прошелся по коридору и услышал... и застал их тут вдвоем в кладовке... Хорошим бы не кончилось. Он бы отмазался, как Хранитель одного из высокопоставленных, чтоб его черти драли, Командоров. А она?..
Стиснув зубы, превозмогая тошнотворную головную боль, которая тоже частым отголоском сопровождала его любое нервное перенапряжение, Эйдан слушал Аманду. Выражение его лица трудно было бы охарактеризовать, даже если рассмотреть и очень постараться. Застывшая на нем омертвевшая маска с пустым, но напряженным взглядом и на толику не передавала ту чудовищную внутреннюю агонию, что он переживал. Так отвык... Испытывать такие тяжелые чувства. Жалости, безысходности, слабости... Отвык. Привыкший за десятки последних лет принимать свою жизнь равнодушно и пресно. Она вся стала для него таковой после возвращения памяти и принятия новой реальности, в которой оказался. В которой больше не существовало доблестного Эйдана Янга, желавшего всего себя посвятить служению закону, жениться на любви всей своей жизни и до конца дней вдыхать горный воздух Спрингса. От него осталась лишь оболочка. Жившая так, как было нужно, привычно, как полагалось. И быть может, именно поэтому он и сорвался сюда. Потому что стал отрешенным отшельником, но в глубине души так жаждал всепоглощающих острых эмоций, что придали бы смысл его безвкусной жизни. Получил? Получил. Доволен мать твою? Что-то не особо.*

- Тише, давай... Пожалуйста, попробуй успокоиться. *приговаривал, слабо веря в действенность своих слов, потому что несчастная девочка голосила только хуже и хуже. Прошептал* Если тебя услышат, лучше не станет. *его платок канул в пучину ее слез, но для того и дал. От каждого девичьего слова, проникавшему ему под кожу ядовитыми жалившими его муравьями, Эйдан кривился, поджимая губы. Бляdcтво... Да, он все это знал. Он понимал, он то не был фанатичным ублюдком, он был тем, кто должен был попытаться развалить всю эту херню! И что вместо того? Он проeбывался уже черт пойми сколько времени, не приближаясь к цели. Он сидел в сраном чулане вонючего публичного дома и утирал соплюхи маленькой безпамятной девочке? Ему своих проблем было мало? Ему уже не двадцать, чтобы страдать за других и...
Ты непоправим, Янг. Кросс. Дебил.
На ее вопрос, а точно ли можно было бы ее отсюда перевести, поморщился и кивнул*

- Да, да... я попробую. Что-то узнать. *фонарь достаточно освещал помещение, чтобы ему в очередной раз удалось увидеть подтверждения ее слов о боли. Израненная во взрыве спина была покрыта новыми, едва затягивающимися рубцами. Отлупили за провинность. Была ли виновата? Это вряд ли. Но как и сейчас, получила сполна. Эйдан вдруг выпрямился и приказал довольно твердо* Я сейчас вернусь. Посиди тут, только тихо, идет? Сейчас.

*Делать тебе что ли больше нечего? Какого хера? Нужно прийти в себя и валить на пост, ждать Харриса! Какого хyя ты творишь?.. Ты выжил из ума. Кризис сука среднего возраста.Но он вышел в коридор, осторожно прикрыв за собой дверь. Мельком осмотрелся, и убедившись, что никого нет, быстрым шагом направился вниз на кухню. Он был как натянутая до предела струна. Только тронь и сорвется. Только попадись, и он выстрелит. Не задумываясь. Кажется, в любого. Идя, размышлял о том, что конечно, этой бедной Аманде некогда было обратить внимание на то, что он вел себя или хотя бы разговаривал, не как эти все больные фанатики. Та была слишком убита своим горем, но... Он хотел ей помочь. Хотел бы.

Спойлер:

Выстрелом пронеслись какие-то воспоминания из прошлого, которые в хорошие то времена предпочитал не помнить, а сейчас отчего-то возродил. Потому что она похожа на тебя... Ту самую малышку, которую я хотел бы защитить от всего мира, сверкая начищенным шерифским значком. Но не защитил от самого себя.
Зайдя на кухню, как можно быстрее нашел Кассандру, дернув ее за руку на себя. Тихо проговорил*

- Кэсс... нужна помощь. Дашь немного той мази, что вы пользуетесь здесь в случае... *не закончил, продолжив* Да, той вонючей лечебной. И новые шмотки для Марфы. Без вопросов сейчас. Прошу. *его просьба звучала сурово и серьезно, отчего даже любопытная Кассандра немного растерялась. Но поспешила выполнить его просьбу. И уже меньше чем через пять-семь минут Эйдан вернулся обратно в кладовку, где его смиренно дожидалась все так же плакавшая Аманда. Он тихо зашел, прикрыв за собой дверь, и увидел, что та запирается. Хвала блять твою. Щелкнув замком, сказал*

- Не бойся, это... чтобы не зашли. Я принес мазь и одежду... *хотел было скомандовать, чтобы та повернулась, а он помог бы ей справиться, но... выдохнув, попросил* Если позволишь, я помогу. Болеть будет поменьше. И перед сном не забудь принять таблетку. Ты как следует поспишь... Давай, повернешься? Не бойся, я не сделаю ничего плохого. Я... *Эйдан выразительно, как только мог, пронизывающе посмотрел в девичьи заплывшие от слез глаза* Не такой, как они. Меня зовут Логан. И я... не прирожденный Галаадец.

*Хранитель отчаянно умолял Аманду успокоиться, и ей ничего не оставалось, кроме как попытаться это сделать. Шмыгала носом, пачкала платочек, который потом наверное постирает и как-нибудь обратно вернет. Он взывал к ее разуму, он просил ее вести себя тише, и сквозь поток мучений и страданий к ней пробивалось понимание, что если их сейчас действительно обнаружат, все может стать еще хуже. Он подвергал себя опасности, находясь сейчас рядом. Ее мокрые ресницы мучительно дрожали, а трясущимися руками стискивала платок, переминая его в ладонях. Часто дышала, вздрагивала, всхлипывала, глядя перед собой, пытаясь отбросить то, что только что с ней произошло - чтобы ей это не виделось. Если бы было можно, заперлась и осталась бы в этой кладовке вечность... Она могла прямо сейчас связать тряпки узлом и повеситься, и на этом ее страдания кончились бы. Но Хранитель, исполняя свой священный Галаадский долг, старательно вкладывал в ее голову, что избавление не выход. Что ей еще стоило послужить этому государству, что ей стоило выжить, чтобы... Чтобы что? Ответа на главный вопрос у нее вовсе не было, у нее не было его и прежде, а сейчас он встал особенно остро.
Когда мужчина сказал, что отойдет, Аманда кротко кивнула, проводив его затравленным взглядом, и мозг мог предположить, что он просто ушел. Он просто ушел, и имел на это полное право, не объясняться же с ней? Она слышала, что за дверью раздавались шаги, кто-то ходил, где-то через пару дверей подальше сейчас эти старики насиловали еще какую-то женщину, которую их Хранитель позвал для ублажения. Ее затошнило, и она снова зажмурилась, подавляя рвотный порыв. Между ног все еще было мокро и липко, вдруг сосредоточившись на этом, Аманда встала, принявшись лихорадочно вытираться подолом платья, желая стереть с себя эту мерзость, из каждой глубокой складочки. Причинивший ей такие мучения старик даже не представлял, что сделал... с ее юной слабой психикой. Хранитель сказал, что она просто попалась под горячую руку... Сказал, что такое больше не повторится. Сказал, что если она будет сторониться номеров, ей больше так не достанется. Сказал... Что это всего лишь случайность. Это просто случайно так случилось, что ее первым в ее памяти мужчиной стал старый извращенец-фанатик, который размял ее своим потным брюхом, который кончил в нее, слив мерзкое семя. Аманда... вдруг подумала, что если ей не для чего жить... Если ей незачем бороться, то зачем... ей терпеть? Что делать, если все снова случится?... Что... если с ней такое случилось бы снова, она бы... Она бы нашла способ отбиться? Ведь терпеть не зачем... Не для чего. Не ради чего... Где здесь были тряпки?..
Она вздрогнула, когда дверь вновь открылась, и Хранитель вернулся. Вернулся? Когда закрыл дверь, вздрогнула, но не успела развить эту мысль, когда тот все объяснил. Аманда встала, прижимая к груди порванное платье, и часто моргая, попыталась выровнять сбившееся дыхание. Ей вдруг... показалось, что он действительно, реально. Решил ей помочь. Он ее пожалел. Он был не такой как все...*

- Я... Я не знаю, что сказать, я... С-Спасибо... Спасибо. Логан... *и его взгляд вдруг показался ей таким живым, таким, словно они двое пребывали в каком-то шизанутом квесте, и он, будто как и она, знал правила этой ужасной кровавой игры. Ее брови в пару мгновений сменили с десяток положений от тревожного сомнения до смиренного облечения. Вот так вдруг взять и увидеть человека, который не просто хороший... А который коротким "Не Галаадец" дал понять,что он не такой как они, что-то шевельнуло в груди. И она медленно, еле ступая, повернулась к мужчине спиной, и сгорая от стыда, от чего ее лицо, шея пошли красными пятнами, заставила себя отпустить платье, чтобы то сильнее сползло со спины, оголяя ее до поясницы. Дрожащими руками схватила волосы, заплетая их в косу на перед, и осталась стоять, держа ее за кончик. Ее затрясло крупной дрожью, только уже от того, что сейчас опять кто-то дотронется до нее. Хоть и спросил разрешения... Он не стал ее насиловать, когда его Командор потребовал от него этого. Он сказал, что... У него больше нет мужской силы. Это значит, что он не такой как все, хотя бы потому, что он... Не возбуждается от вида полуголых зашуганных девочек. Аманда стояла, держа волосы, и силясь как-то совладать со страхом, стыдом, всхлипами, пробормотала*

- Мне очень стыдно, простите пожалуйста, я... Что я так трясусь, я... мне очень стыдно, что вам приходится это делать, что вы это видите. Это... омерзительно. Мне очень стыдно *закрыла глаза, вопли стариков в подтверждение ее слов провертелись в голове* Но я слышала, еще одной Марфе недавно выкололи глаз, я так боялась... Что мне тоже выколят. Я даже не представляю, насколько это больно, наверное... *сама не знала, почему это говорила, возможно, действительно предполагала, что такое могло с ней случиться* Сложно жить, когда у тебя только один глаз. В таком месте, как Галаад, ради чего... вообще жить? А вы... Хотите сказать, что... что вы не с самого начала в Галааде, но тогда как... почему вы Хранитель, почему не висите на стене?.. *она резко замолчала, поняв, что спросила лишнего, и сжалась, сгорбившись от страха того, что за чрезмерную болтливость может встретить наказание. Это уже стало инстинктом, и лихорадочно зашептала* Простите пожалуйста... Извините, простите пожалуйста, я не должна была этого спрашивать... Простите... *ее кроткий, виноватый, напуганный и дрожащий голос прозвенел тихо и надрывно.*

*Она повернулась к нему искалеченной спиной, и Эйдан прежде бы чем коснуться ее, еще раз окинул взглядом. Твою мать... У него самого имелось немало ожоговых шрамов на спине после пережитого взрыва, следы от пуль и даже ножа. Поломанный нос, трещины в ребрах - все залечилось не так заметно, как то, что останется теперь на коже этой бедняжки... напоминанием о том, чего он уже точно не забудет.
Аманда принялась благодарить его, извиняться, стыдиться, и Эйдан поморщился. Ему слушать все это было до оскомины мучительно, когда и сам то не мог справиться со всеми демонами, что разъедали его сердце*

- Все в порядке. *откликаться на чужие имена, произносимые в его адрес, было ему не ново. Поэтому вполне себе кивнул, когда девочка обратилась к нему, как к Логану. Он отчего-то не беспокоился о том, что она могла бы выдать его с таким то жалостливым поведением. Или в целом донести о нем, как о странном и не слишком богобоязненном Хранителе. Он не видел в ней опасности. Просто не видел. И быть может, вел себя неосмотрительно.*

- Когда у тебя один глаз сложно жить не только в Галааде. *осторожно касаясь пальцами, на которых набирал мазь из стеклянной баночки, Эйдан проводил ими по изуродованной и болевшей девичьей спине. Ему самому было будто бы больно дотрагиваться, потому что помнил, как дико могут болеть шрамы. Усмехаясь про себя, подумал, что бедная Аманда была не только похожа на Алексис, но и напоминала его самого... Просто комбо-бинго. Он водил по коже кончиками пальцев аккуратно и нежно, боясь причинить еще больше дискомфорта.*

- Жить стоит хотя бы потому, что... после твоей смерти может случиться так, что те, кого ты не помнишь, могут пожелать найти тебя. Если ты кого-то забыла, это не значит, что где-то нет людей, кто мог бы искать тебя... и любить. *Или страдать по тебе. Или перерезать вены, решив, что тебя больше нет. Когда Аманда задала якобы неположенный вопрос, почему он жил, а не висел на стене, усмехнулся*

- Не извиняйся, остановись. И... *закончив свое дело, он не глядя на полуобнаженную девочку, наклонился чуть вперед, чтобы оторвать кусок ткани от ее и без того растерзанного платья. Осторожно наложил его сверху на ее спину, а затем подал чистую одежду, проговорив тише* Ты не должна меня бояться. Просто... чтобы ты знала, что все, кто существует здесь, не все носят на себе личину монстра. Некоторые вынуждены. Но они не монстры. Одевайся. И... тебе лучше вернуться на кухню. Хватятся, тогда точно одной мазью не отделаться. *и протянув ей баночку с остатками, Эйдан сделал шаг назад, привалившись спиной к стене. Но затем, встрепенувшись, отвернулся на случай, если Аманда стала бы переодеваться.*

*Аманда дрожала, стыдясь того, что незнакомый мужчина мазал ей спину, дотрагиваясь, разве что по прибытию в Галаад кто ее тут только ни трогал и ни осматривал, старые Командоры стали апогеем ее страданий, прикосновения Хранителя были цветочками. Она вдруг испытала такую тотальную усталость и опустошение... В любой другой ситуации, в другом мире, другой стороне, она бы хотела забиться в душ, истерично смывать с себя остатки пережитого ужаса, завернулась бы в пушистое одеяло и укрылась в самом углу общей комнаты приюта, лелея собственные переживания и переживая пережитую боль. А здесь... Ей сейчас нужно будет работать. И если ее спросят какого черта ее так долго не было, она скажет что-то невразумительное, за это что-то ее могут отхлестать по рукам или ногам.
Но этот Логан... Так заботливо накладывал мазь, почти не дотрагиваясь, Аманда даже сдвинула брови, не понимая откуда... вдруг такая чуткость с его стороны. Крепко стискивая волосы, она ждала, пока он закончит, смиренно, возможно, это действительно ей поможет. Наверное, через месяц, другой, конкретно эти шрамы перестанут ее беспокоить, но никакая мазь не поможет унять то, что крутилось у нее в голове.
Но эти слова... О том, что может, где-то там, неизвестно где, ее кто-нибудь все-таки ждет, заставили в груди трепыхнуться сердце измученной птицей, запертой в клетке. Те чувства... Что снились ей, были такими яркими, светлыми и глубокими, они не могли ей мерещиться, не могли быть... обманом. То время, что покинуло ее память, содержала в себе нечто... кого-то невероятно ценного, но тут же другая мысль выстрелила ей навстречу - Артлэнда не существует, забыла?! Если и был кто-то, он... Они все погибли. В катастрофе! В которой выжило только это религиозное государство.*

- Спасибо... *еле произнесла, когда мужчина отстранился, придержала ткань на спине, и украдкой обернувшись через плечо, чтобы проверить, что Хранитель действительно отвернулся, медленно приспустила остатки платья с бедер. Снова оглянулась, а сердце заколотилось неистово, от страха того, будто он мог прямо сейчас и здесь вдруг резко обернуться и схватить ее, овладеть ею, заставить расплатиться за добро, и... Аманда лихорадочно натянула свежее платье, спешно застегнула его, и заплетя волосы в косу, повязала платок на голову. Повернулась... Рваное платье скомкала, спрятав под фартук, ей предстояло его утилизировать. Только достала таблетки, что принес ей Логан, и перепрятала. Выходит... Ей нужно было как-то продолжить здесь жить. Ее плечи еще вздрагивали, а глаза были на мокром месте, в ней не было стойкости духа, с которым могла бы так быстро совладать с истерикой. Подрагивавшие губы показывали, как старательно она пыталась их удерживать, чтобы не разреветься, но у нее не было другого выхода - кроме как взять себя в руки и пойти работать. Потому что если она этого не сделает, ей придумают наказание. Над ней могут издеваться бесконечно, и не убивая - ведь были те, кому это доставляло удовольствие.*

- Вы помогли мне... Хотя не должны были. Вы... не такой как все. Спасибо вам большое. Спасибо, я... Ни за что не забуду... вашей помощи. *и больше она не собиралась ничего обещать ему взамен, ни суп, ни чего-то еще, кажется, ему это было не нужно. Аманда побрела к выходу из злосчастной кладовки, ей нужно было вернуться на кухню, где любое наказание будет сносным в сравнении с тем, что случилось... Зачем жить дальше - она так и не поняла. Просто продолжит... Просто потому, что самоубийцы попадают в ад, а она хотела бы если и попасть, то только к Господу... Аманда встала возле Логана, и подняв на него зареванное лицо, пронзительно посмотрела в глаза. Испытала такой острый порыв - приблизиться, обхватить его за талию трясущимися руками, вбиться щекой в грудь, зажмуриться, и почувствовать поддержку от человека, который сделал для нее больше, чем все вокруг за несчастные несколько месяцев. Ей показалось, он понял бы, он принял бы, он бы не наказал... Но она осталась стоять на месте, и тихо прошептала*

- Спасибо вам большое, я... никогда не забуду того, что вы сделали... для меня. Логан. Я... Постараюсь справиться, я... постараюсь. Если, как вы говорите, меня могли бы перевести в дом куда-нибудь и... и там может будет получше, все было бы не так страшно. А потом... Да, потом... *она ухватилась за какую-то тонкую ниточку надежды, за которую он велел ей цепляться, чтобы жить* Потом может меня найдут здесь? Те... Кого я не помню. А вдруг? Это возможно, да?.. Вдруг кто-нибудь выжил... И очень меня ждет. *замолчала, опустив взгляд, и задержала его на тонкой полоске света под дверью, испытывая неистовый страх перед тем, как ей предстояло выйти в этот свет. Все теории, что вкладывали ей в голову, не вязались одна с другой, но Аманда хваталась хоть за что-то... Чтобы не сойти с ума. Ее тошнило, она прикрыла глаза, и попросила*

- Уходите первым... Только проверьте пожалуйста, есть кто-нибудь еще в коридоре или нет, я так боюсь вдруг попасться... еще кому-нибудь... под горячую. руку.

Аманда пишет:

- Вы помогли мне... Хотя не должны были. Вы... не такой как все. Спасибо вам большое. Спасибо, я... Ни за что не забуду... вашей помощи.

*И от этих слов ему сделалось вновь того хуже не по себе. Почему дикое чувство дежавю не покидало, разъедая душу насквозь? Из-за того ли, что девочка так сильно напоминала ему юную Алексис? Или из-за того, что просто нуждалась в защите, а он... А он что? Он не мог ей ничего дать. И ту малость, что оказывал, та принимала за вселенское добро. Она зря это делала. Не только потому, что в Галааде он был бессилен к добродетели, а потому что это в принципе уже не давалось ему по жизни. Он лажал так во многом. Дожив до седых висков так и не определился, так и не понял - а зачем вообще жил?*

- Обязательно постарайся. *улыбнулся уголком губ достаточно печально и без эмоционально. Выдохнул еще раз скользнув взглядом по девичьему припухшему от слез личику. Как же ты похожа... Или меня кроет паранойя. Разве что глаза Аманды напоминали ему чей-то иной взгляд, нежели той с которой сравнивал. Эйдану вдруг так захотелось коснуться ладонью ее мягкой щеки, дотронуться, приласкать, утешая... Девочка выглядела такой жалкой и беззащитной, что вся его решимость не ввязываться ни в чью жизнь, никого не жалеть и больше никому не помогать, окончательно рушилась. Сдержался, лишь кивнув*

- У нас нет иного выхода кроме смерти. Но туда мы всегда успеем, поверь. Я... много раз убегал от смерти. Когда-то желал ее. Но... всему свое время. И запомни... *он все-таки зачем-то наклонился к ней, чтобы прошептать еле слышно на всякий случай для любопытных чужих ушей* Галаад не навсегда. *рисково и очень глупо. Зачем выдал это? Но и без того уже вел себя с ней не как самый обычный хранитель. И почему-то по-прежнему был уверен, что Аманда была не способна кому-то донести на него. Режим пугал ее, она не была приверженницей или фанатичкой. Она была потерянным ребенком... О котором тебе вдруг захотелось позаботиться, а? Жить не можешь без того, чтобы не ринуться, кому-то помогать? Бесполезный кретин. Папуля бляха. Сжал кулаки, удерживая фонарик, который следовало бы уже загасить*

- Да, хорошо, я выйду первым. И если все в порядке... Стукну тебе в стену, услышишь, выходи. Будь осторожна, Аманда... И не забудь на ночь принять таблетку. *и прежде чем открыть дверь, Эйдан еще раз взглянул на нее с тоскливым сожалением* Еще увидимся.

*И он вышел в коридор, чуть поморщившись от ярких ламп на потолке. Случившееся сегодня вызвало такой острый диссонанс в его сердце. Ему было тошно, мерзко. Он был зол. На этот гребаный Галаад, на себя, на свою бесполезность и беспомощность. Промелькнула мысль, а не пошло ли оно все нахyй? Как-нибудь свалить домой, выдав то, что ничего не смог узнать. Ему тупо даже будет поxyй, что станут вещать отец или Дерек. Он опять и без того проeбывался, теряя время и не узнавая ничего необходимого для Артлэнда и свержения этой террористической страны. Чем он занимался здесь? Жалел и утешал несчастных  рабынь, подвергавшихся пыткам. Твое кредо. Кредо идиота. Проклинать себя мог бы вечность, но навстречу ему неожиданно попался Харрис. Сообщив, что на сегодня он нагулялся, приказал отвезти его домой. И Эйдану показалось, что хренов старик смотрел на него теперь с каким-то теперь особенным насмешливым безразличием. Ну да, само собой. Евнух предмет насмешки. Эйдану было плевать. Все, чего он жаждал, увидеть, каким красивым ковром разлетятся мозги этого гребаного извращенца, когда он высадит их ему с превеликим удовольствием*

*С момента, как ее изнасиловал старый Командор Паттерсон прошло чуть больше месяца. Время текло, утекало, растворялось, унося за собой новые переживания, мучения, страхи. С тех пор... Включив всю свою осторожность, Аманда все же умудрилась договориться, чтобы вся ее работа оставалась на кухне, и больше ни с кем из Командоров она не пересекалась. Кассандра оказалась участливой, она помогала ей по вечерам накладывать на спину мазь, а на ночь Аманда пила таблетки, что принес ей Логан, и попервости спала глубоко и практически без снов. Пластинка заканчивалась, и она силилась растянуть их, кроша таблетку на четвертинки, этого было не очень достаточно, но все же лучше, чем без. Она прятала лекарство в свою наволочку, и пока никто ее не подловил.
Иезавель жил своей жизнью, бесконечный рабочий поток, бесконечная работа, несколько смертей... Пару дней назад одну Марфу обнаружили в туалете с перерезанными венами, и Ами почему-то подумала, что может ее тоже... могли изнасиловать, а она не смогла с этим справиться. Ходили слухи, что еще одна Служанка какого-то иногороднего Командора была убита в номере. Все... Что происходило вокруг, было страшным забвением, и оставалось только надеяться, что сегодня - это будет не она...
Аманда смогла взять себя в руки. Смогла задавить в себе жажду смерти на какое-то время, ухватившись за поданную ей Логаном мысль о том, что... Галаад не навсегда. Она так и слышала, как эти слова звенели в ее голове, причиняя мучительное, разрывающее, обманчивое - облегчение. Как будто он мог что-то знать, как будто он знал что-то, чего не знали другие, и даже если этого не было, ей хотелось в это поверить. Ей хотелось поверить хоть во что-нибудь... Хотя с Хранителем Харриса они уже больше месяца не встречались.
И только только у нее получилось взять себя в руки, попытаться абстрагироваться от происходящего вокруг, быть осмотрительной, не нарушать указаний, как случилось страшное... Последние несколько недель на Аманду напала какая-то мучительная, тошнотворная болезнь - у нее все чаще кружилась голова, сводило желудок, состояние было такое, будто она отравилась каким-то тухлым мясом, но чем меньше она старалась есть, тем хуже ей становилось, а привычные запахи готовки скручивали желудок так, что она уже не раз получала по шее за то, что вместо того, чтобы стоять на кухне, сотрясалась над унитазом. Ее рвало часто... Ни с чего, с одного запаха, одной ложки еды, просто накатывало, и она не могла с этим совладать. Работать стало тяжело... Она снова начала косячить, за что ее продолжали бить, но кажется с этим ей ничего не оставалось, кроме как примириться. А вот недомогание...
И когда этим утром ей на глаза попалась Галаадская газета, которую забыл в номере один из Командоров, Аманда с ужасом и тошнотворным комом в горле вдруг... испугалась так смертельно, что едва не свалилась в обморок. Она увидела число месяца... С животным страхом осознав, что прошло уже больше месяца с тех пор, как у нее были месячные. Прошло уже... С прошлых почти... Почти два месяца. Почти два месяца, в которые ее изнасиловал и накончал старый мерзкий командор.
Аманда провела в туалете без малого десять минут, сидя в углу кабинки, закрыв лицо руками в немом истеричном крике. Она буквально орала, лицо покраснело, она зажмурилась, испытав такой дикий шок, от которого все сосуды в глазах полопались. Это невозможно... ЭТО НЕВОЗМОЖНО! У нее могла быть задержка от чего угодно, от стресса в конце концов! Ее затошнило, и ее снова вырвало, от чего закружилась голова, а пустой желудок мучал сам себя. Аманда сдержала стон, приложив ладонь ко лбу, испытав самый настоящий ужас, от которого леденели кончики пальцев. Это невозможно... Чтобы мало того, что над ней... надругался старый моральный урод, теперь... Она могла забеременеть. Не могла! Это... Просто совпадение! Этого не могло быть! Здесь никто не беременеет! Поэтому она даже не представляла, что теперь делать, и что будет, если... Если это так. Что делать, если... В ней что-то растет, если в ней... появился зародыш от этого мерзкого, старого, гадкого урода. Чувство тотального ужаса перед Галаадом охватило ее как никогда... Чувство страха, паники перед тем, что ей делать и как быть, если вдруг это окажется правдой. Может быть слишком поздно... Девушка еле заставила себя вытащиться из туалета и вернуться к работе, ее зареванный и убитый вид ни для кого здесь не был подозрительным.*

- Кассандра... *когда дом терпимости закрыл свои двери для похотливых командоров, уже светало. Марфы расстилали постели, большая часть из них уже спала без задних ног, имея талант засыпать за пару мгновений. Аманда, медленно стягивая покрывало со своей кровати, подошла к Марфе, боязливо, но отчаянно поглядывая на нее. Кроме нее... тут вообще не с кем было поговорить. Кроме нее... Никто не мог ей помочь. И приблизившись к той, Аманда, поджимая сухие губы, и глядя затравленно и напугано, еле прошептала* Кассандра, мне... Мне нужна помощь. Мне... Мне кажется, что... Что что у меня задержка уже полтора месяца. Мне... кажется... я... *не договорила, чувствуя, как ее тошнит от этого слова, оно застряло в горле, но все было очевидно.*

*Сегодня она особенно устала. Просто заипалась всю ночь убирать на кухне и отмывать грязную посуду, которую вонючие Командоры оставляли после себя в несметном количестве. Особенного внимания еще для нее теперь стоила Аманда. С тех пор, как бедняжка попалась под руку и ее ни за что ни про что изнасиловали больше месяца назад Кассандра решила, что будет за ней присматривать. Девчонка была совсем юной и такой нескладехой, что вообще удивлялась как та еще держится. Без памяти, без сил, без всего, что могло бы удерживать на плаву. А почему держалась сама? Может, потому что просто верила, что рано или поздно этому дерьму наступит конец.
Кассандра расстилала постель, заправляя уже не слишком свежие простыни. Пока у них доходили руки до себя, могло минуть хрен черти сколько времени. Они жили днем сурка ночной совиной жизнью. Им разрешалось спать около шести часов, чтобы затем опять приступить к готовности работать ночами напролет. Когда сейчас к ней подошла Аманда, девушка стянула с себя косынку и уже собиралась завалиться, но внешний вид местной блаженной опять заставил ее напрячься. Было видно, что та ревела, знатно и как обычно не один час. Кэсс поджала губы, но... стоило только той заговорить, как у нее разве что волосы дыбом на всем теле не встали*

- Ч-чего? Ты... думаешь, что ты заб... *по ее телу прошлась дрожь. Да в ебaннoм Галааде дети были на вес золота, якобы дороже любых жизней. Но... марфам беременнеть не разрешалось. Таковое в принципе не происходило, они типо блюли целибат. А если бы кто-то узнал, что одна из них залетела, было ли это бы таким счастьем или ее показательно бы истребили за нарушение законов сраного государства? Кассандра даже растерялась. И не только потому, что как вообще такое могло произойти, что Аманда взяла и с легкостью залетела, а... просто растерялась. Почему-то была уверена, что подозрения несчастной блаженной оправданы. Тестов на беременность тут больше не водилось, а ждать пока пузо полезет на нос, было нельзя... Кто знает, чем все чревато? Конечно, слушать, что та зачала от изнасилования каким-то стариком никто не стал бы. Нашли бы козла отпущения. Того же Ника, с которым Аманда как-то попадала в непогоду, где-то застревала, за что их потом обоих неслабо отлупили. Кассандра старалась соображать быстрее, но получалось не очень*

- Слушай... прям сильно задержка? *говорила шепотом, притянув девушку к себе на кровать* И это... тошнит? Сиськи распухли? *У той они и без того выглядели знатными, неудивительно, что ее поимели. Порой казалось, чтобы стать незаметнее для озабоченных сектантов нужно быть уродливее. Впрочем тоже не факт, находились любители* Так... надо подумать. Кому-то еще говорила? Надо найти... найти Марфу Тесс... Она кому-то помогала сделать аб... кое-что в прошлом году. Значит знает как. Да не реви ты... надо разобраться что к чему...

*Аманду охватило неистовое отчаяние, она пребывала в прострации, с трудом осознавая реальность происходящего с ней. Ей было всего восемнадцать лет... Ее воспитывали монахини в строгости и скромности, а теперь она, кажется, была беременной от какого-то мерзкого старика, и как сильно ненавидела того, закипая болезненными слезами греховной злобы, стоило только вспомнить его гнусную физиономию, столь же сильно ненавидела то, что могло зародиться в ней. То... Что в этой страшной стране считалось святым благом, во имя которого они типа создали всю эту сумасшедшую систему. До нее здесь никому не было дела... А что делать, если кто-то вообще узнал бы о том, что она могла... мысленно передергивалась, испытывая животное желание каким-то мифическим образом узнать прямо сейчас действительно ли она забеременела, и если да, то хотела бы выдрать это из себя, вырвать и выбросить, то, что могло зваться зародышем Командора*

- Месячных не было два месяца. Должны были начаться через неделю... после того, и не начались.*Аманда мучительно проскулила, прикрыв рот ладонями, сидя рядом с Кассандрой и чувствуя себя особенно уязвимой, несчастной, замученной. Ее губы тряслись, она шмыгала носом, хоть и пыталась говорить как можно тише и менее приметно, перебирая пальцы, нервно сжимая и разжимая их, дергая ногти, стискивая до побеления костяшек*

- Тошнит смертельно... Есть не могу. Распухли... не знаю, да, наверное. *она вообще была не в курсе того, что там у нее должно распухнуть. У нее тряслись губы, а глаза выражали тотальный вселенский страх и неосознанную, греховную, мучительную ненависть. Ами прикрыла глаза, сомкнув веки с мокрыми ресницами и стиснула зубы. Марфа не отвернулась от нее, пошла на контакт, и это заставляло пытаться здраво мыслить*

- Конечно, я никому не говорила. Я только сейчас подумала, увидела сегодня дату в газете и поняла, подумала, сопоставила, я... *бросив взгляд на Кассандру, с колючим ужасом слушала о том, что да, она знает кого-то, кто мог бы помочь ей. Какая-то Марфа, которая уже как-то абортировала другую такую же. Абортировала... Чем это здесь было? Какие-нибудь отравляющие травы, или может пара ударов в живот, или... Перспектива отравиться была самой осязаемой, вот только что нужно было сделать, чтобы не попасть в больничку, и чтобы там не узнали?*

- Она сможет это... сделать снова? Ты уверена, что она... никому не расскажет? Я... Я не знаю, главное, чтобы никто не узнал, верно? Верно? Ч-то... будет, если кто-то узнает? З-заставят... родить это? *Аманда не знала, чем чревата беременность Марфы, но если тут все так чтят детишек, что если и правда... заставили бы родить? Существо... От старого, мерзкого, отвратительного... Слезы снова подступили к горлу комом, она икнула, подавив их*

- Я должна избавиться от него как можно скорее... Я-я... я не смогу проверить наверняка, но мне кажется, что... Что да, что оно... во мне, и я... Я не хочу... рожать. Я... *заглянула в лицо Кассандры, сдвинув брови, и пробормотала* Может, столкнешь меня с лестницы? Как думаешь, поможет?.. Давай, а? Должно помочь, мне кажется, и... * и можно переломать пару костей, зато скорее всего наверняка*.