Дом Харрисов

*Ей нравилось. Она шептала. Он слышал, он чувствовал. Как все плотнее она сжималась на нем, будто требуя еще большего удовольствия, будто боясь, что он остановится, будто стесняясь отпустить, будто вожделея, будто... Экстаз его нарастал все сильнее, от трения их тел, от запахов, поцелуев, от ее шепота, от вырывавшихся громких вскриков наслаждения... Он погибал в том, что делал, он как мальчишка велся за красотой и юностью этой малышки, как будто их не разделяли тридцать лет возраста, в котором ее еще не существовало, а он проebывался все эти годы... без нее. Они оба сейчас бросились в бой со страстью, спеша выиграть, обыграть, урвать себе хоть каплю настоящей жизни. Девичьи бедра были широко разведены, а его ягодицы с напряжением двигались между ними все быстрее, погружаясь все глубже, и меньше контролируя свою осторожность.

Спойлер:

Девичьи губки, пока он отвлекался, не целуя их, так соблазнительно приоткрывались будто в нетерпении, а глаза блестели так влажно - и все это заставляло желать ее еще сильнее. Его член, скользивший внутри нее уже так бескомпромиссно и собственнически пульсировал от этой сочной, манящей темноты, обхватывавшей бархатными стеночками ее плоти все туже... Это было такое безумие! Такое наслаждение... Эйдан заполнял ее всю целиком, маникально наблюдая, как трепетали ее реснички и менялось выражение лица от его особенно глубоких движений. Аманда так прижималась к нему, пока он все быстрее продолжал вталкивать в нее член, прогибая поясницу и постанывая уже бесконтрольно. Ее неопытная, но такая пылкая, чувственная реакция разжигала в нем бешеный огонь, пробуждала желание сжимать ее в объятиях всю ночь, что он так хотел бы сделать.
Оргазм подкатил безудержно и неожиданно, когда Аманда вдруг сжала его ягодицы, что Эйдан не успел выйти. А нужно было?.. Он уже сделал это сегодня в нее, и сейчас... кончить в ее мокрое, теплое, обволакивающее ее естество было желаннее, чем сливать за пределы. Эйдан застонал, зажмурившись, когда из члена брызнула сперма, заполняя Аманду, пока его разрывало тоннами удовольствия, обрушившегося с силой, будто раздавив, отчего он почти упал на девушку, едва не раздавив ее собой. Это было так сильно... так сладко, такое желанное высвобождение, самый острый оргазм за множество лет...
Тяжело дыша, как только экстаз стал хотя бы немного отпускать, а шум в ушах и боль в висках вернулись к нему снова, оповещая о том, что был еще пьян, он открыл глаза. И перед ним все так же близко было нежное раскрасневшееся девичье личико. Ее глаза... смотревшие так же доверчиво и распаленно, что его сердце могло бы остановиться. Что... что он наделал? Что он... сделал с ней? Как вообще... Но сожаления не было. Была усталость, отголоски пережитой страсти в члене, который был еще в ней, было тяжелое дыхание и покрытая испариной спина. Была непреодолимая тяга... Но сожаления, его не было.
Эйдан осторожно выскользнул из Аманды и прилег рядом на бок, тут же прижав девушку к себе. Безумие, поглотившее их, схлынуло, оставив после себя... что? Неловкость, страх, стыд? Этого тоже ничего не было. И Эйдан не знал, что сказать ей, чтобы не показаться грубым идиотом. Он просто за столько лет жизни стал таким нелюдимым, что забыл, каково оно... вновь стать откровенным,влюбленным. Ее груди мягко вжимались в его торс, пока ладонью коснулся щечки, обратив личико к себе, чтобы опять тронуть губки поцелуем. И будучи уже совсем пьяным и мало что соображавшим после всего, что сейчас между ними случилось, сипло усмехнулся*

- Без старухи Харрис... Оно куда приятней, правда?.. *и чтобы не дать ей ответить на его тупой вопрос, снова завладел девичьим ротиком в куда более жадном и глубоком поцелуе, толкнув ее полуобнаженную и прекрасную к себе еще теснее. Она пережила оргазм с ним, она смогла расслабиться, потому что доверяла ему. Потому что... испытывала что-то еще? Как и он? А это вообще возможно? Можно? Но кто бы мог что-то запретить, когда сейчас он прижимал к себе целую маленькую вселенную*

*Когда ритм их страсти стал уже бесконтрольным, Ами сама пребывала на пике возбуждения, все было так чувствительно и горячо, что она пылала, не сдерживая протяжных и жалобных стонов. Круговорот объятий, поцелуев, фрикций, отрывистых слов захватил ее, и реальность растаяла, ее не существовало, пока мужчина брал ее, показывая, направляя, исправляя то, что навязывал ей Галаад. То, что целый год ее жизни называлось стыдом, извращением, грехом, то... Удовольствие, что она испытывала сейчас в этом мире было постыдным, но оно было, есть, оставалось - удовольствием.
И она почувствовала, что Логан был уже так близок к оргазму. Он становился хаотичен, отрывист, его член так глубоко брал ее, срывая ее вскрики и стоны, и тогда девушка открыла глазки, когда мужчина задрожал, и ее очарованный, возбужденный, подобострастный взгляд выхватил эту картинку снова, запечатлевая как... он, такой большой, мужественный, страстный, взрослый пал... под разрывающим чувством удовольствия. Она почувствовала, как пульсировала его плоть в ней, почувствовала как и утром, что он кончил в нее... Мысль о том, что они закрепили результат, промелькнула и улетела. Ее собственное тело буквально горело, она могла бы кончить, но пока просто не могла понять свое тело, чтобы сделать это... вместе с ним.
Ее щеки горели огнем, а глаза сверкали, губы жадно хватали воздух, когда под тяжестью мужского тела в момент его слабости едва дышала, содрогаясь с ним вместе. Это длилось всего несколько секунд, и будто вечность... И будто украдкой, она чуть сильнее сдавила его широкие плечи в объятиях и зажмурилась от того... Какие эмоции, чувства, переживания ее сейчас захлестнули.
Тишина разрывалась их тяжелым дыханием, когда Логан вышел из нее. И когда сделал это, пусть и сразу забрав в объятия, Ами инстинктивно сжалась, вдруг испугавшись... Что он покинул ее, а что... если сейчас что-то изменится? Снова?.. Что если, он скажет, что совершает ошибку, или... Она сама ни на секунду не сожалела о том, что произошло. Ее тело расплавилось от его ласк и поцелуев, и такой живой она не чувствовала себя никогда за все время, проведенное здесь. Чувствовала себя красивой, желанной, обласканной... Сердце стучалось так гулко, порождая еще большие чувственные эмоции - обжигающей влюбленности в того, кто был рядом.
Слова трепетали на языке, но сказать что-то было боязно. А когда он вдруг сказал сам, Ами удивленно подняла на него глаза, а потом снова оказалась в омуте ласки, со стоном поддавшись горячему и жаркому поцелую. И вдруг поняла, он сказал этим все. Он не сожалеет... Не будет убиваться сейчас, как утром. Он не отрицает... что, что было между ними, уже все изменило. Он приближает... ее к себе еще больше, и Ами так отчаянно и иступлено вторила его губам в поцелуе, чувственно, пылко, со всеми эмоциями, что лились сейчас через край.
Отлипнуть смогла, только когда не хватило дыхания. Отстранилась, жадно выдохнув, и тут же прижалась щекой к мужской груди, прячась в коконе его сильных рук, прижав к своей груди свои руки, словно маленькая. В нормальном мире... происходящее было бы многообещающим началом их истории. В настоящем мире... Она не представляла, что будет дальше.*

- Мне было... так хорошо... *тихо, стеснительно прошептала ему в грудь, тыкаясь носом в мужской сосок. Прикусила губу, стыдясь быть откровенной, но откровеннее, чем уже было, было некуда. У нее между ножек была его сперма, он весь был в ее смазке. Она подняла глаза, решившись заглянуть в мужское лицо, и опустив взгляд на его губы, легонько тронула их пальцем, улыбнувшись*  А у тебя губы опухли... *провела по ним, очертив, и добавила совсем шепотом* И рука наверное болит... Да?.. и тут... *потянулась губками к его лицу, нежно тронув место чуть выше, где были обработанные порезы. Сердце в груди так сильно сжалось, что стало больно. Ами нахмурилась, будто боролась с внутренними демонами - а они вдруг решили напомнить ей, что уже завтра... меньше, чем через сутки, она снова будет стариковской вагиной для слития пустой спермы. И когда сердце ее так неистово заколотилось открывшимися, распирающими чувствами любви к Логану, и он, и она... все еще принадлежали Галааду. А она все еще была Марковой. И снова прижалась к мужчине так, словно искала у него спасения от всего этого мира. Так и было. Он серьезно спросил про старуху? Возбужденный и растревоженный разум не смог сообразить, поэтому залепетала, как-то неловко* А старуха, да, в общем-то, я... Кхм, мне... можно сказать, что конечно, это было... *вся раскраснелась от волнения* Очень... очень... хорошо. *и преданные оленьи глазки выдавали весь ее внутренний мир, обнаженный перед ним на все сто*.

*Прижимать ее к себе все теснее, перемежая частое дыхание поцелуями, доводя себя и ее до головокружения и без малейшего шанса остановиться, это было то, чем сейчас занимался. Опьянение не проходило. И виной тому был уже точно не алкоголь. Эйдан настолько потерял контроль над своими мыслями, эмоциями, желаниями и реальностью, что все, что не звучало сейчас в его голове ее дыханием... казалось ненастоящим, неправильным... невозможным.
Ее признания о том, что ей было хорошо, отозвались в сердце частым боем. Ее пальчики, касавшиеся его порезов на лице, порхали так нежно, и Аманда смотрела на него так влюбленно и доверчиво, что он вообще не представлял как... как такое возможно? Чтобы он еще смог испытать подобное, чтобы у него снова в груди стало так тепло, нет стало так жарко, что ему было трудно дышать.
Эйдан провел подушечкой большого пальца по ее пухлым губкам, что вновь так тотально напоминали ему... чужие губы, которые он любил целовать целую тысячу лет назад. Но когда маленькая Аманда сейчас прижималась к нему со всей своей наивной верой, прошлого словно больше и не существовало. Как будто ему самому отбили память вновь, как и ей. Он не знал, что будет дальше. Но пока есть она... это дальше - просто будет. Для него, для нее... для них. Оставив на ее губках очередной поцелуй, Эйдан опять почувствовал, как от тесной близости ее дрожавшего в его объятиях тела, у него отзывалось желание... И до утра еще оставалось время, а отпускать ее в черную, холодную и губительную для нее пустоту, он не хотел.*

- Если было очень-очень хорошо... Может, хочешь еще? *слегка улыбнувшись, он заглянул в ее бездонные голубые глазки, и не дожидаясь ответа, снова завладел ее ротиком поцелуями. Ее грудь возбуждала снова и снова своей мягкой податливостью, разве что вся девочка сводила его с ума не только своим безупречным телом, он повидал немало женских идеальных форм в своей жизни, она... делала его безумцем вопреки. Просто собой. Фактом своего существования в его жизни. Тем, что с ней он опять ощутил, как в по его венам опять побежала горячая кровь.
Эйдан перевернул Аманду вновь на спинку, склонившись над ней. Его губы измучивали поцелуями ее губки, не отпускали ласками ее кожу... шейку, грудь, животик и там, где ему еще раз так смертельно хотелось ее попробовать. И он попробовал, заставляя девушку опять позабыть сейчас обо всем, что не касалось их двоих. Позабыл и сам, ничего не осталось значимого, кроме ее вкуса, ее нежнейшей плоти под его языком, ее судорог и всхлипов, тисков его рук, до боли сжимавших девичьи ягодицы, чтобы прижать ее к себе еще ближе... Не осталось ничего, кроме безрассудства двух так сильно нуждавшихся в друг друге людей...*

Спойлер:

*Последние три недели стали для Аманды сущим адом. Последние три недели, что казались целой вечностью, снова разделили жизнь на до и после, теперь уже после стало то, что она - вспомнила. Вспомнила все... Что только могла забыть.
Это случилось внезапно. В одну из первых ночей, что прошла после той, в которой она и Логан... занимались сексом, забытые всем миром, нужные только друг другу, замученные и беспомощные в той жизни, в какой оказались. Уже в первый же день старуха заперла ее в комнате, чтобы на случай, если церемония все-таки сработала, она нигде себе не навредила. Или как может та думала, что после того, как заставила Хранителя изнасиловать ее после старика, Служанке ничего не останется, кроме как наложить на себя руки. Так или иначе... Целый день метаний в полном одиночестве перетекли в ночь, и она проснулась в третьем часу от дикой головной боли, такой страшной, что голова будто взорвалась. Она взвыла в подушку, а в памяти словно бомбы одно за одним взорвались круговоротом бесконечного потока сознания, воспоминания, что ушли от нее из-за травмы, воспоминания, что украли у нее ее, воспоминания, оставленные в прошлой жизни, вернулись так, как будто они всегда были с ней и невозможно было представить... Что она когда то не помнила. Не помнила его. Не помнила Брюса.
А потом Ами рыдала. Так надрывно, так горько, так больно, вгрызаясь зубами в подушку от того, что вспомнила, как в тот день, когда она... ОНА И БРЮС! ЕЕ БРЮС!!! Пытались вырваться из Мексики, и попали под обстрел. Попали в катастрофу. Попали под бомбу. Она выжила... А он?.. Нет?
Ее Брюс. ЕЕ!!! Той маленькой наивной маленькой Аманды, что прожила всю жизнь в приюте, сбежала в Артлэнд, ночевала под мостом, жила в приюте для бомжей, а потом белокурый викинг забрал ее в свою жизнь и подарил сказку такую, какой ни одной приютской девочке бы... не приснилось. Брюс, который подарил ей сказку, Брюс, который стал ее первым мужчиной, Брюс, который стал ее женихом, тот, который поехал за ней в Мексику ради того, чтобы выполнить ее желание найти Микки, и... и его больше не было. Он погиб.
Даже если надежда и была какая-либо, в Галааде ей было попросту не выжить. Надежда умерла, когда Ами, захлебываясь рыданиями от ужаса перед тем, что вся ее жизнь, такая зыбкая, едва впитавшая те крупицы счастья, что подарил ей любимый, разрушилась... И Ами понимала, что через больше чем год надеяться на то, что Брюс смог выжить тогда... нельзя было. Он был нашел ее... если бы выжил. И это была ее вина. Полностью ее вина, из-за нее!!! Они поехали тогда в Мексику, из-за нее!!! Он скорее всего не выжил во взрыве! Из-за ее! Ее вина! Ее... Она убила его. Убила Брюса... Убила... своего викинга.
Ей казалось, что она умирает, даже не заметила наказания старухи, что заперла ее в комнате, совершив скорее одолжение, чем наказание. Ничто и никто не могло помочь ей в ее горе, как глупо было чувствовать себя так странно в попытках... до этого собирать его образ в голове по крупицам. Как можно было забыть его... уже сейчас не могла даже представить. И все разрушилось... Все закончилось, ее жизнь, их сказка, и вероятно... и его жизнь тоже. Иначе как-нибудь, но обязательно ведь?! Им удалось бы выйти друг с другом на связь. Брюс всегда спасал ее!!! Всегда помогал! А сейчас... теперь...
Ее лицо похудело и посерело, она почти не ела, а глаза всегда были на мокром месте. Она не могла разговаривать даже с Микаэллой, и все, что происходило вокруг не могло сравниться с тем, что пережила за эти дни.
Но Галааду было наплевать на всех, кто в нем существовал. В доме появилась еще одна Марфа, и хотя Ами и была заперта, за все это время она ни разу... не смогла встретиться с Логаном. Они даже не виделись. После той ночи, когда она осмелилась понадеяться на то, что еще что-то могло... пойти по-другому. Пойти хорошо. Понадеяться... Поверить ему.
Наверное, только эти глубокие, взращенные Галаадом, обжигающие чувства к нему позволили ей не сплести веревку из простыни и закончить все это. Такая острая потребность в том, кто осмелился стать для нее больше, чем просто другом, была травмирована восстановлением Аманды как личности - Аманда из Галаада соединилась с Амандой из Артлэнда, но... первая побеждала. В своей смиренности, безысходности, отчаянной горечи... перед тем, во что превратилась ее жизнь.
Несколько дней назад Харрис с Логаном уехали в Артлэнд, и от этой мысли Ами делалось особо дурно, ведь теперь она вспомнила... как уже была там. Что была там, как жила... Как уехала. И в эти дни, не позволяя ей лелеять собственную боль, ее с ее парой отводили в Красный центр на казнь, где они все, своими руками, потянули веревку, что подвесила и убила двух Марф, наказанных за предательство. Вот так раз... И ты уже убийца, когда когда-то ты боялся убить даже муху. Ами было так плохо. Проще было быть той Амандой, что знала только Галаад, чем стать Амандой... принявшей Галаад.
Утром ей стало плохо и она потеряла сознание. Микаэлла нашла ее в комнате на полу, после чего старуха Элинор вызвала врача, ведь пока мужчин в доме не было, выезжать им было запрещено. Поэтому врач приехал домой, ну а потом...
Ами медленно спустилась по лестнице, держась за перила и покачиваясь, добрела до кухни. Старуха выпроваживала врача, девушка же зашла на кухню, где была Микаэлла и благо только одна она. Аманда уже успела рассказать ей вкратце... что вспомнила. И сев на стул, подняв на подругу серое от переживаний лицо с огромными несчастными глазами, выдохнула*

- Я беременна. Хвала мать его... милости егоной.

- Нет, не стоит заваривать малину уже после того, как положила заварку. Миссис... Харрис так не любит. *Микаэлле не нравилась новая Марфа. Она вообще понятия не имела и опасалась, зачем взяли еще одну. Поначалу очень испугалась. Она накосячила? Сделала что-то не так? Ее скоро... уберут? Отправят избавляться? Но потом, как все-таки удосужилась объяснить старуха, что новенькая Тильда была взяла ею для помощи работы в саду, который собиралась реанимировать весной. Но так как до посадок еще оставалось уйма времени, снег и не собирался сходить после таких обильных зимних снегопадов, то эта Тильда ошивалась на кухне постоянно. Ей было за тридцать, она была истинной "галаадкой", что сильно усложняло жизнь Микаэллы и Аманды, и она была чрезмерно внимательной и упорной. Разве что не смотря на все свои опасения, Микаэлла не собиралась ей подчиняться ни по каким правилам. Тут такие еще не выдумали.
В последние недели пребывание слуг в доме осложнилось. Тем, что жена Командора опять впала в немилость к Служанке за ее небеременность. Старуха по большей части ходила злая, опять заперла Аманду в комнате и постоянно требовала парить себе ноги в тазу, потому что у нее от диких сквозняков, которые устраивал ее муж из-за вечной ему нехватки воздуха, ломило кости.*

- Иди, приготовь для госпожи ванночку. Нужно положить три ложки морской соли, капельку эвкалипта и... *Микаэлла сдержала блев, но не без скрытого злорадства отметила, бросив взгляд на не нравившуюся ей Тильду* Возьми скраб из соли с молотыми виноградными косточками. Миссис Харрис любит, когда ей... массируют пятки. *отвернулась, чтобы не видеть выражение лица Марфы, которая кажется, после такой процедуры явно откажется обедать. Микаэлла бывало отказывалась. Но в целом... сейчас с ней случилась какая-то апатия. И желание убивать Харрисов испарилось куда-то на задворки ее сознания. Нужно было делать что-то большее, чем просто убрать парочку одержимых Галаадом стариков. А что... она пока не придумала.
Когда в кухню бледная и осунувшаяся зашла Аманда, девушка резко обернулась, будто вернувшись в реальность как-то особенно остро. Приходил врач, знала. А это могло означать что... Как только подруга озвучила ее опасения, Микаэлла не сдержала тяжелого выдоха.*

- Ооо... черт. *оставалось только выразить соболезнования. И уж точно не поздравлять ее. Впрочем... на какое-то время, пока Аманда не родит, положение их всех в доме могло обрести более радостные черты. Старики будут рады. Должны быть рады. И может отвалят со своей распаркой конечностей. Но тут же укорила себя за эгоистичные мысли. Аманде явно будет не до всех этих благ. Ей предстояло выносить монстра, родить его, отдать и отправиться дальше... Погружаться в новые волны галаадского безумства. Микаэлла ступила к подруге, пока они были одни, и крепко сжала ее пальцы, слегка встряхнув*

- Ничего, ты... не расстраивайся. Наоборот, сейчас будет полегче. В плане... житья. А там... *фразу - там мы что-нибудь придумаем, не договорила. Потому что за себя то придумать ничего не могла. Попыталась вздохнуть глубже и улыбнуться* Кхм... Ну зато больше никаких Церемоний. Разве не победа? Больше никакого вонючего Командора, а заодно... *аж передернулась* И его премерзкого Хранителя. Боже какой он... паскудный. Ненавижу его. Пожалуй, даже больше, чем этих всех... После того, что он сделал с тобой... *после того, как сама "помогла" ему с этим, Микаэлла страдала виной. И пока их никто не видел, быстро обняла Аманду, прижав ее к себе. Прошептала* Мы отомстим им всем, ты не думай... Даже не сомневайся. Каждому. Из них. Придет время...

- Да... полегче. *отозвалась на слова Микаэллы не своим голосом, все еще пребывая в каком-то параноидальном шоке... от всего. Три недели заточения, отсутствие общения, казнь сделали свое дело, ей начинало казаться, что все происходящее вокруг будто происходит не с ней, напоминает какой-то нереалистичный сон, ее глючит, она что-то приняла... Смирившись вот уже почти за год со своей долей, была взорвана тем, что ведь год назад... ГОД! Она была обычной, настоящей, очень счастливой... влюбленной. Сердце физически болело, рука тянулась к груди, когда на Аманду накатывала новая волна панической атаки. Да, будет полегче. Хвала, под старика ее больше подкладывать не будут. И если ей удастся родить, ее потом отправят в новую семью, а там возможно Командор не будет... так вонять. Ей делалось дурно. Ами в пол уха слушала подругу, пребывая в коматозе, не в силах поддерживать ее речи. Как будто уснула... Без мыслей, без движений.
Та упомянула Хранителя, и девушка дернулась, будто проснулась, подняв на подругу мутный взгляд*

- Нет... Я... Он... Микки, послушай. *замолчала, давая подруге возможность обратить на себя внимание. Потянула к ней руку, чтобы взять за ладонь и пристально заглянуть в глаза. Уже который месяц она была тут,и до сих пор ни Логан, ни Микаэлла не знали о том, что они вовсе не так плохи, как казались друг другу. Логан бы скорее понял... Микаэлла не понимала вовсе, но от ее яростной ненависти уже сейчас, когда Аманде казалось, что даже Логан не сможет привести ее в чувство после всего этого кошмара, она взмолилась* Я не рассказывала тебе, но расскажу сейчас - Логан помогал мне, когда я была в Иезавели. Он очень помог мне там. Микки, я не прошу понять, просто поверь мне, а?.. Он... не такой плохой. Его... кхм помощь может быть полезной. Мне просто тяжело слышать то, как ты ненавидишь его, ты... могла бы... ему довериться. Как я... Потому, что... Потому что он мог бы... в чем-то помочь.

*Ами замолчала, понимая, что та не доверится. Опустила глаза, отпустив руку подруги, отвлекаясь в такие краткие возможности поговорить на другие темы*

- Мне каждую ночь снится Брюс... Так живо, как будто все наяву. И каждый день я думаю о том, что все это, все, что происходит, это мое наказание. За то... Что он погиб из-за меня. Ведь это я заставила его поехать в Мексику тогда. Я заставила, я... Я просто... Ведь я всего лишь... *губы ее скривились, но Ами стойко выдержала, шмыгнув носом, хотя глаза закипели слезами* Всего лишь хотела найти... тебя.  Забрать тебя в Артлэнд. Забрать... в безопасность, а теперь... Теперь мы будем здесь. Быть. А я... буду рожать. Господи, это какой-то кошмар. *она подперла ладонью лоб, уперлась локтем в стол, так и застыв. Ей казалось, она горела, а неизвестность казалась такой страшной. Такой пугающей... Она снова беременна. Как тогда, когда попыталась сделать аборт, когда хотела выскабливать из себя зародыша руками, когда Логан... ей не позволил. Он был так нужен ей. Эта острая привязанность проходила сквозь каждый сосуд, ей хотелось рухнуть в его объятия и разрыдаться так горько, так громко, что весь мир бы услышал, и за его пределами. Тихо проговорила* Моя цель теперь... этого ребенка выносить. Родить, и... Выходит, у нас с тобой есть где-то... полтора года. Потом... разъедемся. *с печалью посмотрела в лицо подруги, поджав губы. И Логана... она больше никогда не увидит, после того, как ее направят в новый дом. Но ребенок... останется здесь. С ним? Со своим... отцом? Эта мысль была какой-то немыслимой. Все эти мысли сжирали ее заживо.*

- Ты уже сто раз мне рассказывала, что он помог тебе в Иезавели. Сто раз, Ами. Не думай, что я забыла. Но как ты собралась ему довериться? С чего бы? Он мужчина! Ты забыла?! Что у него между ног болтается эта херня, которой он тебя... *в ее глазах застыли слезы отвращения и ярости. Понятия не имела почему ее подруга опять заделалась такой мяфлей, желая искать защиты у того, кто ее изнасиловал! Еще бы к старику Харрису прониклась*

- Тебе тяжело слышать о моей ненависти? Да почему? Это же какая-то ересь. Ты взяла и просто так решила... *Микаэлла вдруг проглотила страшную мысль, даже не озвучив. А что если... Аманда взяла и влюб... влю... вл... Ее почти стошнило, отчего девушка принялась часто глотать. Такого точно быть не могло. Как ей вообще это в голову взбрело? В каком мире и месте они живут... Какая к дьяволу любовь! Ей тут места нет. Есть только для одних извращений.
Аманда принялась вспоминать прошлое, рассказывать о своем парне, которого совсем недавно вспомнила. И Микаэлле стало еще тошнее. Она опустила голову, чувствуя, как сильно забилось сердце. Тоской, безнадегой и унынием. Прошлая жизнь, настоящая - казалась уже ненастоящей.*

- Сны - это самое тяжелое... *Но услышав, что Аманда отправилась в Пуэрто-Лобос искать ее, а попала в Галаад, она вздрогнула. А взгляд ее стал почти что испуганным* Ты... т-ты... Получается, что из-за меня... О, господи боже мой, Ами, это же...

*ей захотелось зарыдать, броситься на подругу с объятиями, позволить всем чувствам выйти наружу, проораться, как сумасшедшей! Потом вовсе схватить хренову бутыль с керосином, облить дом, запереть старуху и новую Марфу в подвале, поджечь и... Все эти желания промелькнули так остро, что Микаэлла не сдержала стона, прикусив до боли губы. Но затем резко отвернулась, трясущимися руками принявшись укладывать на разделочную доску сваренные овощи. Нож в ее дрожавших пальцах стал методично и со скоростью света крошить, будто представляла, как разделывает мертвые тела своих мучителей. А голос зазвучал совсем глухо и безжизненно, она глотала непролившиеся слезы*

- Нужно что-то делать. *она понизила голос до едва слышного шепота, стоя спиной к подруге.* Я знаю, что... есть Мейдей. Они вывозят... Нужно связаться. Найти, узнать. Я... слышала на рынке две Марфы говорили о том, что на прошлой неделе... *Вошедшая внезапно в кухню Тильда заставила ее прерваться на полуслове. Марфа окинула подозрительным взглядом обеих девушек и проговорила*

- Святой день, Маркова. Да пошлет тебе Господь здоровья. Я слышала благую весть. Ты счастливица. *пройдя мимо Служанки, она встала рядом с Микаэллой, которая ей не нравилась, но которую пока что приходилось слушаться, так как была в новом доме недавно.* Будет еще работа? Я набрала госпоже ванночку, массаж та не захотела.

- Да... Н-нужно прибраться на втором этаже в ванных комнатах. И у Марковой тоже. Помой полы, раковины, ванную. И постирать полотенца. *Микаэлла не удостоила взглядом "коллегу". Но та не спешила уходить*

- Хорошо. *Тильда снова обернулась к Служанке, одарив ее холодным взглядом* А что... миссис Харрис уже разрешила тебе свободно выходить из комнаты?

- Я не хочу, чтобы ты винила себя, Микки, я... *Аманда поникла, когда подруга отвернулась, ей не стоило говорить о том, что причиной всего того, что сейчас происходило с ней и произошло с... Брюсом, было по причине ее нездоровой жажды вызволить подругу. Если бы она только знала о том, что творится в Галааде... Если бы только...

Брюс пишет:

- Не волнуйся... Все будет хорошо. Я люблю тебя...АМАНДА, ИЗ МАШИНЫ БЕГОМ!

Острое воспоминание полоснуло ножом, что Ами едва не задохнулась, крепко зажмурившись. Опять все внутри скрутило стальным жгутом, слезы загорели огнем в глазах, заставляя срываться и плакать. Стоило только подумать. Коснуться мысленно воспоминаний, воспроизвести его голос в своей памяти, становилось так больно, и дышать было нечем. Память играла с ней, подбрасывала обманчивые финты, ей уже казалось, что она тогда даже приходила в себя и видела Брюса, видела, иначе с чего же так уверена была, что он... мог погибнуть? Погибнуть из-за нее. Из-за нее...
Шмыгнув носом, резко выпрямилась, когда в кухне появилась Тильда. Незаметно для той утерла щеки, судорожно кивнув, бросив на ту испуганный взгляд*

- Кхм, да, святой день. Хвала его милости, да буду я достойна... *ей надо было ретироваться. Вернуться в свою комнату, чтобы снова начать биться в истерике, хотя теперь... это было опасно. Ведь настолько страшно было представить себе то, что в ней теперь растет младенец... и ей придется выносить его до конца, и так же страшно было подумать о том, что случится, если вдруг... она потеряет его. Ее жизнь закончится?.. Ее отошлют в колонии? Впрочем... Чего еще ей хотелось желать?
Мейдей, движение против Гаалада. Логан говорил о том, что он хотел бы... помочь ей выбраться отсюда. Выйти туда, откуда он сам пришел, выходит... Из Артлэнда? Что если они могли бы... однажды... сбежать туда вдвоем? Лишь бы... Лишь бы вышло? А это возможно? После трех недель заточения даже взращенная вера в будущее могла быть подавлена. Сумасшествие пробиралось в глубины ее мозга, заполоняя собой пустоту. Сумасшествие... Понимать, что теперь ее жизнь вот такая, когда она потеряла так много, теперь... было что терять.*

- Мне стало плохо. Там душно и пыльно. Мне нечем стало дышать, поэтому пришлось выйти. Я... Все делаю только на благо ребенка. Святой...хм, плод, да... Мне потребовалось выйти на воздух. Здесь... дышать свободнее. *но Тильда была из тех, кто смог бы сделать так, что за любое ее непослушание ей бы выписали пару ударов электрошокера. Но теперь ведь нельзя. Она ведь беременна...* Пойду отдыхать. Святой день. *и развернувшись, понуро опустив голову, Аманда побрела обратно в свою комнату на чердак, пустым взглядом глядя перед собой. Впереди были восемь... пугающих месяцев. И ей, той, что могла бы помогать бездомным, работать в кафе, выйти замуж... за самого чудесного человека на земле, предстояло родить ребенка двум старикам ублюдкам, выкормить его как корове, а потом отправиться в новое место. Как жаль, что ей... так мало лет! Так жаль... что путь ей грозил длинный. Ами была так забита и зашугана, что в выход отсюда попросту не получалось поверить.*

*Возвращение в Галаад было не менее странным для него, чем отъезд. Он не испытывал ничего, кроме гнетущего чувства тревоги. Оно усилилось тем, что разговор с мистером хреновым братом президентом не дал ему по сути ничего стоящего. Дерек обозначил, что в Иезавели еще была линия, по которой могли бы сбегать беженцы и... И все. Никакой конкретики. Впрочем, как и всегда. Эйдан уже давно все привык решать сам. В данном случае не только за себя и Аманду, но и за президента США.
У него больше не было контакта в публичном доме. С тех пор, как Кассандру казнили, ему не удалось завести новых удачных знакомств. Старик Харрис, если и брал его с собой, то по большей части долго там не задерживался. По каким причинам, Эйдана не особо интересовало. Все, что его волновало - это где в краткие сроки две недели ему отыскать новый контакт, заручиться, зарекомендовать себя, чтобы ему помогли вывезти Аманду. Время до сраной новой церемонии поджимало. А с тех пор... с той самой единственной ночи, что они провели с Амандой вместе, все что мог бы ясно осознавать - он никогда не позволит больше старику коснуться ее.
Они вернулись только к вечеру. После затяжной, суровой и несвойственной для местного климата зимы, в Галааде наступала весна. Все сугробы таяли, образуя на дорогах огромные лужи, размывало пути, через которые едва можно было пробраться даже по асфальтированным участкам. К моменту, когда Эйдан заворачивал машину во двор дома, паркуясь, его Командор был уже голоден, зол и очень уставшим. Марк вышел из авто первым, даже не дождавшись, когда его Хранитель откроет ему дверь, и пробурчав под нос какие-то очередные недовольства, с дипломатом бумаг наперевес побрел по лужам в дом. Эйдан проводил его презрительным взглядом, который сразу же смягчился, когда метнул его на верхнее самое маленькое окно комнаты... где проживала Аманда. У нее горел тусклый свет. Сердце дернулось. Она была на месте. Где же ей еще оказаться? Но так или иначе даже трехдневное волнение, когда не мог бы самолично лицезреть ее, зная, что она в порядке, сказывалось. Он вышел, прихватив на руку короткое черное пальто. Пока ехали, было жарко, и он остался лишь в одной черной водолазке. Прямо так прошагал в дом, решив сначала все же зайти, а не сразу отправляться к себе. Мне нужно тебя увидеть. Полагать, что за эти дни старуха бы смягчилась и выпустила ее из заточения, не стоило. Не полагал, просто надеялся. Что сможет увидеть ее.
Но на его удивление Командора встречала вся... "семья". Выстроившиеся в шеренгу, как будто приветствовали властелина мира, старуха Элинор, Марфы и... Служанка, стояли в гостиной. Предчувствие Эйдана сделалось нехорошим, и меж бровей залегла напряженная глубокая морщина. Что происходит?.. Не решившись зайти без спроса, остановился в дверном проеме, но ему было этого достаточно, чтобы услышать...*

- Значит, господь ниспослал нам чудо... *удовлетворенный, и даже какой-то еще больше животно-похотливый голос Командора, прокатил по телу Эйдана волну липкого холодного пота* Хвала, Маркова, хвала... Мы с тобой славно поработали. Хах... что ж. Элинор, думаю в выходные можно было бы устроить небольшое чаепитие. В честь этой дивной новости. Я приглашу Фортонов и Страудов. Твоя... *он еле пробормотал предложение* Мать могла бы приехать. *встречаться с девяносто однолетней тещей ему было в малую радость, но уж ради такого святого события, пусть. Его миссия была почти на стадии завершения. Почему-то старик был очень уверен, что эта сиськастая, крепкая, возбуждающая его девка окажется плодородной. Но... пока ее живот не начал расти, у него еще имелись на нее свои планы. И довольный, он приказал Микаэлле подать ему ужин в спальню, а Тильде - набрать ему ванную. Отправившись на второй этаж мимо своего Хранителя и не обратив на него никакого внимания, старик не заметил, каким бледным сделалось у того лицо.
Эйдан стоял, как вкопанный, не сводя лихорадочного взгляда с девичьего личика. Их взгляды встретились.
Ты беременна. И он знал, что... от него. У них получилось. А стоило ли сомневаться? Сомневался ли в том, что в свои сорок семь был способен так легко зачать? В Аманде сомневаться не приходилось. Она была юна и... безупречна. Во всех своих функциях. При виде нее у него, пропуская удары, стало биться сердце. Ему было так больно. И теперь время должно было заработать быстрее. Он должен вывезти ее отсюда. Ее... беременную его ребенком. Пuздец.*