/// Табор ///

*Даниелла никогда не была тихоней. С раннего детства и до своих семнадцати лет нельзя было припомнить и дня, когда она смогла бы смирно и покорно сидеть в таборе, занимаясь положенными женскими делами. Она была свободолюбивой, веселой, озорной, дерзкой, она была ураганом, который мог снести все на своем пути и отстроить заново, если бы пожелал. Ее мать оставила табор, сбежав из него, когда малышке было всего два года. Воспитываемая бабкой по линии отца, который десятью годами ранее был убит в тюрьме каким-то подонком, не дождавшись освобождения всего лишь полгода, Даниелла стала предоставлена сама себе. Она росла активной и умненькой девочкой, быстро умела соображать что к чему, была юркой и проворной, за что сразу получила одобрение помогать мальчишкам промышлять на рынках и ярмарках, обшаривая карманы особо туповатых зевак. В свои шесть лет она приносила столько кошельков, телефонов и часов, сколько не мог похвастаться ни один из ее "коллег". Но чем старше становилась, тем больше получала выговоров от бабули, что такая красавица как она, должна больше уделять времени своим прямым обязанностям - учиться быть в будущем хорошей женой и матерью. И уже в двенадцать Даниелле было запрещено без разрешения покидать окрестности их поселения, ей приходилось оставаться среди женщин, чистить картошку, стирать белье, выбивать ковры и заниматься прочими, казавшимися ей до оскомины скучными занятиями. Ее манила свобода... Ее манил адреналин, азарт и неуемная жажда приключений. Даже если они состояли в том, что нужно было незаметно шнырять по людным местам, выискивая себе "жертв". Она чувствовала себя такой всемогущей, что ее горячая кровь закипала, как лава.
Она подостыла лишь в свои шестнадцать... когда к ним в табор приблудились несколько кочевников, среди которых был Ранду. Кажется, она влюбилась в него с первого взгляда. Будучи небывалой красавицей среди прочих сверсниц, кареглазая, длинноволосая, смуглая с мягкими, плавными чертами лица, широкими глазами и всегда пылающими щеками, Даниелла приглянулась ему сразу тоже. И они не стали ходить вокруг да около, дав себе месяц, чтобы позволить познакомиться поближе, а потом решили, что будут навеки вместе. Разве что ее бабка Ярима была яростно против. Ему было около двадцати, Ранду не имел титула промеж своих, он не имел даже толковой работы, не мог дать ей ничего, кроме своей страсти. Но Даниелле было плевать, ее буйный нрав, гормоны и всепоглощающее чувство первой любви срывали все границы...  Они встречались тайно. По ночам. В пределах и за пределами табора. И наконец, однажды девушка решилась на то, что в принципе, несмотря на всю современность развития их общины, так или иначе считалось непозволительным. Она отдалась ему... Все как и полагается было красиво - луна, звезды, костер, гитара... и ее полет в космос. Все было изумительно настолько насколько могло бы быть у влюбленной юной дурочки и сгоравшего от желания к ней цыгана.
Но сказка кончилась, едва начавшись. Нет, он не бросил ее по утру одну у истлевшего костра, спустя пару дней он решил, что им непременно нужно сбежать, и как только она согласилась, Ранду взялся добыть денег. Ослепленная чувствами Даниелла даже не задумалась, что тот собирался делать, но когда увидела, как его будто поганого щенка зашкирку вышвырнули из дома их барона, спустив с лестницы, все поняла. Дурак... дурак, дурак, дурак! Решивший ограбить предводителя их общины, Ранду вместе с теми,  с кем прибыл в табор, был с позором, побитый и в одних трусах, выгнан прочь.
Даниелла рыдала не меньше недели. Она грозилась бабке перерезать себе вены, удавиться, утопиться или того хуже - сбежать за своим возлюбленным. Не долго думая, чтобы внучка перебесилась, старая Ярима посадила ее на цепь, приковав за щиколотку к батарее.  И как ей показалось, дурь  с девчонки сошла буквально через пару-тройку дней. Показалось... На третью ночь Даниелла попыталась сбежать, прихватив с собой лишь десять баксов, но была сразу же поймана за воротами и возвращена назад - поближе к батарее.
И лишь спустя месяц, когда ее горе как будто бы стало поменьше, она узнала о своей дальнейшей судьбе. Ее бабка пользовалась уважением среди цыган, и барон чтил ее, как старую подругу своей давно почившей матери, поэтому он дал добро и оказал содействие на то, чтобы Даниеллу сосватали. В другой табор. На чертов другой конец их чертовой страны. Выдали ее замуж... И вот тогда ей стало по-настоящему страшно.

Даниелла никогда не была тихоней. Но сегодня, когда пикап, на котором они уже несколько дней вместе с бабулей и двумя сопровождающими, прибыли к назначенному месту, она была сама не своя. Ее мутило, а руки дрожали как от лихорадки. Она не была девственницей... Она хранила эту тайну, оставив ее лишь себе, не доверив даже подругам, которых к слову у нее теперь больше не было. Она была запятнана. И знала, чем ей могло это грозить. Конечно, цыгане не были пуританами. И девочки у них вступали в связь лет с тринадцати-четырнадцати, но как правило всегда с теми, кто потом брал их в жены. Если же нет, грязные шлюшки или шли по рукам, или же оставались старыми девами, все это представлялось ей до омерзения ужасным. Она понятия не имела, кого ей выбрали в мужья, старый ли, молодой, адекватный или же совсем нет. Ярима не разговаривала с ней нормально уже давно, но так или иначе, все было решено. И при мысли, как могло закончиться, ее чудовищно трясло. Лицо было бледнее обычного, в темных глазах мелькал испуг, она исцарапала ладони в кровь своим  длинным красным маникюром.
Когда машина остановилась, и ее бабке помогли из нее выбраться, Даниелла вышла сама, оступившись чуть не упала. Ее вырядили сегодня. Красно-белая каскадная юбка с кружевами, распущенные завитые ниже пояса волосы, огромная алая роза в голове и бордовая блузка, прикрывавшая живот, но вполне обозначавшая ее упругие и вздернутые под ней груди. Встречать их вышел весь табор. И она озиралась по сторонам, окидывая взглядом всех представителей мужского пола, гадая и ужасаясь тому, кто из них пришел по ее душу. Жизнь была так несправедлива, и сегодня ей было так горько, как никогда. Но потом, силясь не выдать волнение, Даниелла выпрямилась, гордо тряхнув головой, выдохнула и решила, что она попытается встретить свою погибель с высоко поднятой головой*

Сегодня в таборе ожидался приезд гостей. Некоторое время назад, после того как у Рикардо скончалась очередная жена, он, погоревав, принял решение снова жениться. Будучи уже дважды вдовцом, цыган же, пользовавшийся авторитетом в своем таборе, решил, что не должен оставаться без женской опеки и вознамерился найти себе новую супругу.
Рикардо было уже сорок три, за плечами были  два брака, шестеро детей, которым уже было самим под тридцать (своего первого сына он получил в свои тринадцать), внуки и даже правнуки, но считая себя не достойным так рано стареть,  намеревался продолжить свой род снова. В целях укрепления связей меж таборами и развития семейных связей, ему сосватали некую Даниеллу, прекрасный цветок из соседнего городишки. И так как о ее красоте новости дошли даже до их табора, Рикардо согласился - почему нет? Принять в свои руки юную красавицу он был готов на все сто. Ей конечно было не тринадцать, но и ему уже не тридцать... Так что для его лет его будущая жена была в самый раз.
Весь табор ожидал их прибытия на улице, толпясь на въезде. Надев свою самую лучшую рубаху и облившись изрядным количеством парфюма, в окружении своих детей, внуков и правнуков был готов встретить невесту.
Машина въехала на территорию, сперва выгрузили старуху, что сопровождала невесту, а следом показалась и она сама. Рикардо вперился в нее взглядом, изучая внимательно, и стоило едва ее увидеть, так сразу понял, что слова о ее красоте  были правдой. Его взгляд жадно скользил по девичьей фигуре, изучая, а затем расплылся в улыбке, переглянувшись с сыновьями - то, что надо. Он был доволен.*

- Здравствуйте, здравствуйте *бабка проскрипела, подав голос первой, когда ей навстречу вышел глава табора, чтобы поприветствовать их. Смотрины представляли собой то еще зрелище, все таращились на девушку, как на выставке, пока ее бабка представляла свою внучку, как экспонат*

- Мишто явъЯн! (Добро пожаловать!) Надеюсь, дорога была легкой. *цыганский барон местного поселения Хулио одарил прибывших доброжелательной золотозубой улыбкой, на что бабка активно закивала*

- Да-да, добрались прекрасно. Моя внучка Даниелла не могла дождаться, когда же мы приедем. *и выставляя свою воспитанницу в самом выгодном и приличном свете, взяла ее за руку, дернув к себе поближе, чтобы та показалась людям. Хулио же в свою очередь подозвал Рикардо, и тот, приосанившись, вышел навстречу*

- Рикардо Перес, уважаемый в нашем таборе сеньор. *он остановился напротив своей невесты, жадно пожирая взглядом ее. Сам был на две головы выше девушки, черные длинные волосы были забраны в небрежную гульку, а шрам, полученный в молодости, прорезал глаз, уродуя его вытянутое лицо. Черные глаза горели интересом, пока баро общался с бабкой девушки.*

- Моя внучка Даниелла считает большой честью то, что ей доведется стать женой уважаемого рома... *и ткнув девушку в бок, прошипела* Приветствуй его.

*Ее глаза все еще хаотично и испуганно озирались, прежде чем остановиться на одном человеке, выступившем впереди всех. ОН. У Даниеллы все похолодело внутри, а ладони сделались влажными. Старый. Старый... Здоровый, наверняка злой. Злой! Она прочитала это в его хищном взгляде, которым ее жених окинул ее, удовлетворенно оскалившись. Ей захотелось зажмурится, затем разреветься и убежать, куда глаза глядят. Или сначала убежать, а потом разреветься. Чтобы никто не видел. Чтобы он не видел! Чтобы не знал, что она боится его, боится того, что ему предстояло о ней узнать и того, что он бы мог после такого с ней сделать. Несчастная цыганка бросила на этого Рикардо еще один растерянный взгляд, и при мысли о том, как ей предстояло бы... в первую ночь и все последующие до конца дней (если он, обнаружив правду о ней, не убьет ее) терпеть его на себе, ей стало совсем дурно. Это тяжелое, волосатое, точно вонючее и потное тело. Он показался ей огромным, как медведь. И ее замутило. От звуков его голоса по спине прошлись мурашки, зато ее бабка заливалась соловьем, расхваливая ее и все ближе подталкивая в пропасть - то есть ближе к будущему мужу. Ярима больно щипала ее, заставляя хоть что-то сказать или улыбнуться, а пока нерадивая внучка будто воды в рот набрала как нарочно, приходилось раскланиваться самой.*

- Приехали мы к вам так издолга, но надеемся, что наша девица-красавица всегда будет в надёжных руках, в крепких объятиях и под верной защитой от всех невзгод. Пусть ваш настоящий рома всегда любит и заботится о своей ромне, пусть Бог пошлёт им возможность стать самыми счастливыми и жить чудесной семейной жизнью без печалей и тревог. Деток целую прорву, да внуков целую ватагу!

*Толпа радостно загудела, послышались свистки, кто-то хохотал, а Даниелле казалось, что распахнулись врата ада, и она летит туда быстрее пули. Сердце ее билось так сильно, что на щеках выступил румянец, а черные глаза горели того ярче. Со стороны можно было подумать, что она скромница-невеста, что заробела от сватовства, но на деле - ей просто хотелось умереть. Получив очередной болезненный тычок от бабки, цыганка метнула на нее злобный взгляд, но и сама понимала, что пора... хоть что-то сказать этому Рикардо.
Даниелла выступила вперед, встав перед ним так близко, что почувствовала крепкий запах пота, исходивший от него. У нее закружилась голова, и где-то жалостно скрипнуло в груди. Ее Ранду не вонял так отвратно. Но она таки выдавила из себя улыбку, заставив посмотреть в квадратное лицо будущего супруга. Его шрам пугал ее, как и весь вид. Ей он казался свирепым буйволом, и впервые за всю свою бесстрашную жизнь, она ощутила себя загнанной овцой.*

- Здравствуй. Я... *но на благо ей не удалось закончить, как вдруг словно из ниоткуда нарисовалась какая-то цыганка, по виду зрелых лет чуть за тридцать и громко возвестила*

- Девица, красавица! У тебя длинные волосы, осиная талия, бархатные глазки, но насколько ты хозяйственна? Не разводишь ли нюни, взявшись за работу? Сейчас мы это и проверим. Ну-ка, возьми веник, и дай нам посмотреть, получится ли из тебя хорошая жена… *И затем незнакомка, звавшаяся Каитаной, буквально швырнула в нее большой и грязный веник. Даниелла получила им куда-то в живот, пошатнулась и почти завалилась на Рикардо, успев ухватиться за его мощную лапищу.
Каитана же адресовала тому самый яростный взгляд, одновременно полный глубокой невыразимой тоски. Чертов Перес! Опять собрался жениться! Опять! Когда она, как покорная собачонка была возле его ног все эти годы. Даже когда пока ее собственный муж не отдал концы от старости, она тайно и страстно любила лишь одного - Рикардо! И ей иногда казалось, что это взаимно. По крайней мере тогда, когда он не забывал трахать ее, гуляя налево и направо от своих супружниц. И что в итоге? Еще одна в могиле, а он уже сосватан! Ее брала свирепая злоба. Но Каитана успокаивала себя лишь тем... что стряхнина у нее осталось еще в запасе, чтобы избавиться и от третьей сеньоры Перес!*

*Рикардо с все больше возрастающим интересом рассматривал свою будущую женушку, когда подошел к ней поближе, имея возможность вдволь насмотреться. Девчонка была молодая, красивая, фигура при ней, ему очень нравилось. Мысли повели его дальше, когда подумал, что кой черт должен был ждать до свадебки, когда его сочная сладость уже пришла в его руки? Улыбка его напоминала оскал, но благо пока у него даже не было золотых зубов, не довелось. К счастью, не в их традициях были долгие свадебные сборы, для торжества уже было все готово, вариантов переиграть что-либо не было.
И когда уже собрался подозвать свою невестушку, чтобы отправиться к накрытым в честь сватовства столам со жрачкой, из толпы вылезла Каитана, его любовница, что очень верно и преданно следовала за ним на протяжении долгих лет. Когда-то поведясь на ее юность и красоту, не думал, что она пройдет с ним через года... И станет уже сейчас не такой и молодой и прекрасной. Поэтому когда его ревнивая любимица возвестила о намерении заставить его будущую женку подметать, громко расхохотался, осаждая этот цирк*

- Ишь ты какая прыткая, убираться подавай моей невестушке сразу! *удержал девицу, когда та едва не завалилась, перехватив большой ладонью ее за талию. Даже прижал к себе, с жадностью рассматривая ее лицо, отметил исключительную красоту снова, и махнул рукой под одобрения их баро* Успеется еще помести! Сегодня больно пыльно, до утра подметать будет, а еда остывает!

- Верно! Тогда идем *подал голос их главный Хулио, и Рикардо с одобрения, перехватил свою невестушку за руки, крепче прижав к себе, и повел. Все традиции были соблюдены, сватовство совершено, пришло время отпраздновать за познать друг друга поближе... Единственное, что было интересно ему, так это почему ее раньше не выдали замуж? В семнадцать лет она годилась уже только для таких как он, вроде вдовдцов... Но ее круглое миловидное личико было таким притягательным, что годы не портили ее.*

- Так значит, с бабкой жила? Что с родителями? Сейчас за стол, потом покажу где будешь ночевать до свадьбы... Выглядишь ты отменно... Свадебное платье есть?

*Он не горел желанием с ней много общаться, да и возраст ухаживания за девицами уже давно перерос. Его особо не беспокоило сейчас ее состояние, да и проникаться не спешил - уже знал по опыту, со временем все придет. Но был намерен дать понять, что уж в чем, а в деньгах она здесь нуждаться не будет, все расходы семьи были полностью под его контролем, и все были в достатке*.

*Когда ее будущий муженек прижал ее к себе, Даниелла не сдержалась дрожи, надеясь, что он не примет ее неприязнь за что-то другое. Но вокруг стоял такой гвалт и хаос, что тут в принципе было что-то сложно разобрать. Ее голова шла кругом, и очень хотелось оказаться отсюда на другом конце света.
Подметать ее никто не заставил, хотя бы за это могла поблагодарить этого Рикардо, но все так же продолжала молчать. Может, он решит, что с ней что-то не в порядке и откажется от нее? Было бы славно. Мелькнувшая мысль - притвориться больной или сумасшедшей, пропала сразу, как только ее жених потащил ее за собой к столу. Ей хотелось визжать и рыдать, брыкаться и искусать его руки, чтобы отпустил, но все что оставалось, покорно плестись следом. От его ненасытных взглядов ее тошнило, а его запах... одеколона, пота и не пойми чего еще, завершал калейдоскоп мути внутри нее.
Он заговорил с ней, и теперь уже никто не мешал им, пришлось ответить, кривясь в улыбке*

- Родителей... Нет. Мать ушла, отец погиб. *его вопросы были прямолинейны, но ей было безразлично. Даниелла видела, чувствовала и знала, что ему нужно. Завалить ее в койку, как можно скорее после того, как их назовут мужем и женой. И как только ее усадили рядом с Рикардо за стол, она вдруг четко и ясно поняла - она должна сделать всё! Всё, чтобы этого избежать!*

- Платье есть. Бабушкино. *зачем-то уточнила* Красивое. *наконец, когда он отпустил ее, она вздохнула свободнее, потянувшись за стаканом воды. Но поймала на себе уничтожающий и полный ненависти взгляд той, что швырялась в нее веником. Даниелла отводить глаза не стала, ответив непонятой тетке пристальным взглядом. Для пущей уверенности повыше гордо задрала лицо, отчего та, казалось, и вовсе пошла пятнами. Невнятных баб ей еще не хватало. Уж с этим она сможет разобраться сама, где бы ни была - в своем таборе или нет.
Ей навалили целую тарелку шашлыка, печеной картошки, маринованного лука и налили здоровый стакан красного вина. Желудок отказывался сейчас принимать еду, но на нее смотрели десятки, если не сотни глаз, ожидая, когда невестушка начнет с аппетитом трапезничать. Отказываться было нельзя, и Даниелле пришлось впиться зубами в мясо. Все одобрительно загудели, и ее бабка, выдохнув, тоже радостно кивнула, принимаясь о чем-то вести беседы с их бароном.
Голос опять подала Каитана, опрокинувшая уже пару рюмок текилы, и чувствовавшая, что этот праздник жизни становится для нее все большими поминками*

- Так что же невеста у нас такая молчаливая? Как собираешься мужа своего развлекать?.. Эй, ромалэ, давайте попросим, чтобы она нам спела! Пусть покажет голосок! *И все подхватили ее предложение, отчего ее лицо раскраснелось и вспотело от натуги. Каитана принялась скандировать вместе с толпой, глядя в лицо Рикардо, призывая смотреть только на нее. Хотя сама сейчас была не лучшего вида - красная, потная, злая, орущая* СПОЙ! СПОЙ! СПОЙ!

*Рикардо мало обращал внимания на то, что происходило с его невестушкой - у него не было причин полагать, что она чем-то не довольна, и дрожит от чего-то, кроме волнения. Он женился уже в третий раз, первые два так же были сосватаны вслепую. Сам не был привередлив к женщинам, со своей же стороны давал все, что только могло понадобиться жене в их цыганской общине. Зачем ему была Каитана? Ему нравился ее буйный нрав и страсть, с которой та билась за его внимание. Ему было приятно... Быть ей нужным, и он не гнушаясь пользовался.
Началось застолье, он обдумал слова Даниеллы о платье, и когда все уже начали есть, он в том числе, обратился к ней, обмолвившись*

- Не нужно бабушкиного платья, ты... Заслуживаешь новое. *все-таки для женщины, как ему думалось, свадьба значила много... А он хотел показаться участливым женихом, поэтому заключил* Дам тебе денег, когда придем домой. Будешь жить в моем доме, место тебе уже есть... Привыкать будешь. Вот так...

*Мысли о том, что эту ночь его молодая невестушка проведет в его доме, были приятными. Он, конечно, почитал традиции и все такое, но на всякий случай был не прочь узнать, не желала ли его будущая жена познать друг друга пораньше?.. Провериться, так сказать. На совместимость...
А то, когда совместимости не было, на поле выходила Каитана. Она снова загалдела, и шуметь начали все, приковывая внимание к будущим молодоженам, и Рикардо посмотрел на Даниеллу тоже. Его темный взгляд глаз буквально пожирал ее с ног до головы, рассматривал ее губы, что мало говорили, но слов он от них ждал меньше всего.
И вальяжно откинувшись на стуле, забросив руку за спинку, он кивнул своей невесте, подхватывая*

- Да, спой для нас. Покажи какой у тебя голосок... *был уверен, что очень даже звонкий, поэтому решил, что не станет перечить глупым посылам своей страстной любовницы.*

*Даниелла смогла улыбнуться, ну почти что совсем натурально, когда ее жених заявил, что выдаст ей денег, чтобы та смогла купить себе новое свадебное платье. Да ей это было ни за черта не нужно, но разве могла бы поспорить? Поэтому ничего не оставалось, как благодарно и покорно давить улыбку, запивая свое горе вином. После второго бокала в ее голове уже крутилась карусель, а сознание слегка расплывалось, но легкости не чувствовала. Ее по-прежнему одолевала невыразимая тоска и желание помереть.
Понимание того, что даже до брака целую неделю ей придется жить в доме Рикардо, давило тяжким грузом. Да и что теперь... Это ее новый дом и семья. Этот табор, эти люди, это... вот всё. Ее с корнем вырвали из родной обители, но у цыганки даже не было времени как следует оплакать свою дальнейшую судьбу. Она была так раздавлена уходом Ранду, что после слез, выплаканных по нему, на себя уже не осталось.
Когда вокруг все опять загалдели, Даниелла даже не сразу уловила, что опять из-за нее. Но вопли становились все громче, и тогда она услышала то, о чем просили. Да и будущий супруг поддержал, заставляя ее... Что? Петь? А сплясать им не надо? Ее окатила волна несогласия, девушка даже с силой сцепила зубы, словно кто-то взялся бы ей их насильно размыкать, чтобы выдавить из нее какую-нибудь мелодию. Варвары! Черти одичалые! Что им от нее всем надо? Она им тут что... собачка в цирке? А еще современное цаганское общество! Обряды, как... как у питекантропов! Хотя, конечно, сватовство в их собственном таборе мало чем бы отличалось. Но ей было тогда на это плевать. Она уже совсем и забыла, как сама громче всех вопила, когда какую-нибудь невесту заставляли делать дурь. Но завывать здесь ей совсем не улыбалось, несмотря на то, что ее бабка пронзала ее таким свирепым взглядом, что готова была испепелить. Даниелла читала по губам, как та шептала ей - "Пой немедленно! Немедленно пой!" На что та так же беззвучно ответила ей: "А вот хрен вам всем!"
И дабы не выплясывать перед всеми, как ручная обезьяна, ей ничего не оставалось, как многообещающе и незаметно для всех, сжать руку Рикардо под столом и почти моляще прошептать*

- Я... сейчас не смогу. Устала после дороги. Может, кхм... ты лучше покажешь мне наш дом? Я бы посмотрела. *и похлопала длинными ресницами для пущей убедительности. Сильнее сдавила его пальцы, проклиная себя за то, что делала. Знала ведь, что тот примет это за намек остаться наедине, но из двух зол выбирала меньшее.* Пожаааалуйста...

*Когда его будущая супруга не изъявила желания петь, Рикардо нахмурился, но не успел особо обмолвиться словом, как Даниелла пояснила свое нежелание усталостью и так очаровывающе похлопала ресницами, что цыган расплылся в улыбке*

- Ах вот оно что... Хорошо. *устала, значит устала, и впрямь у них здесь не цирковое представление. Сам он тоже уже не раз переживал эти застолья, поэтому особого интереса они для него не представляли. Так что когда девушка снова попросила его, он решительно стукнул кулаком*

- Довольно! Моя будущая жена устала, успеется еще. Не для того приехала, голосок ее я еще услышу, будет повод... Наелась, значит? *снова обратился к девушке, и получив согласный кивок, встал из-за стола и потянул ее за собой. Никто, впрочем, кроме Каитаны не опечалился, что они уходят, ведь застолья в их традициях проходили бурно и без участия будущих молодоженов, поэтому Рикардо, взяв свою невестушку под руку, вышел из-за стола, и повел ее в свой дом.
Его дом располагался не так далеко от центральной площади, так что довел Даниеллу до дома за считанные пару минут. Небольшое жилище было средне статистическим, таким же как у всех, его дети жили отдельно в силу возраста, так что этот дом был предоставлен ему и его новой жене полностью.
Они вошли, мужчина хлопнул по выключателю, и коридор озарила тусклая лампочка. Он разулся, сбросив ботинки, и принялся сразу расстегивать рубаху, оголяя широкую волосатую грудь. Взгляд же его был прикован к девушке, и расстегнувшись, он сделал к ней шаг, уперся рукой в стену, отгораживая Даниеллу собой и вставая так близко, что она могла почувствовать запах алкоголя из его рта и пота от тела, и искал с ней встречи взглядами. Она же сама попросилась домой? Вот он ее и привел... Его голос прозвучал масляно, когда озвучил свое предположение*

- Не терпелось уединиться со мной? Сладкая... Скажу, что я совершенно не против, какая разница, когда... *он взял ее за талию, толкнув к себе ближе и прошептал на ухо* ты станешь моей.

*Ей удалось избежать певческой участи, но когда уже Рикардо потащил ее за собой в сторону ее нового будущего жилища, Даниелла слегка запаниковала. Кажется, все-таки ее опасения подтвердились, и он придумал себе что-то не то в ее просьбе показать дом. Сразу захотелось вернуться и заголосить на все четыре стороны хоть весь цыганский репертуар, но уже оказалась к незнакомом помещении, а дверь за ней закрылась на замок.
Девушка вжалась спиной в стену, с тревогой глядя на то, как ее жених принялся... раздеваться?.. Серьезно? Уже?.. Тошнота усилилась, а выпитое вино забурлило в животе. Каким же огромным и... старым казался ей будущий муж. Понятия не имела сколько ему могло бы быть лет, тридцать или шестьдесят, но для ее возраста все было одно. Он прижал ее собой, и дышать ей стало совсем трудно. Запах, исходивший от его тела, забивал ноздри*

- Да я просто... Да мне... *она уперлась ладонями в его мясистую и волосатую грудь, изгибаясь как можно дальше, но увы стена лишала ее этой возможности* Думаю, мы... Нам надо дождаться свадьбы. Я... не могу так. *добавила громче, сумев таки бог знает как увернуться и вылезти из-под его натиска на свободу* Не хочу! Я не для того из-за стола вышла, просто... шумно там. Голова болит. *но все же попыталась адресовать ему улыбку, чтобы сильно не возбухал. Она знала, что если мужик заведется и захочет секса, то уже мало что его остановит. Насилие цыганок среди своих не было чем-то из ряда вон выходящим, как и браки по расчету, но Даниелла представляла свою жизнь совсем иной и собиралась бороться до последнего. Правда пока не знала как... И как избежать позора, побоев или чего похуже, когда он в первую ночь узнает, что нет у нее никакой невинности.
Но пока ее сердце еще билось, да так что в ушах звенело, девушка прошлась по небольшому дому, заведя опять себя в тупик тем, что набрела на спальню. Кровать была широкой, но явно не первой свежести. Сколько сеньор Перес здесь корчилось под этим... боровом? Она, кажется, станет третьей. Еще не обернувшись, почувствовала Рикрадо за спиной, хотела было выйти, но тот застрял в проходе, явно этому не способствуя*

- Эм... у тебя мило. *что еще было ему выдать? Что вообще ей теперь делать? Желание рыдать и сбежать поскорее перекликалось друг с другом.* Ммм... когда мне можно будет поехать за платьем? Завтра? Прямо раненько так с утра... Я бы с радостью. *Даниелла послала ему самую пламенную улыбку, надеясь перевести разговор и в целом приблизить себя к желанной цели - свалить да поскорее, куда глаза глядят. В свои семнадцать, будучи еще по сути ребенком, она не задумывалась далеко и надолго о том, как будет жить дальше. Как угодно - лишь бы не тут - в этом провонявшем чужими жизнями доме*